Руководство сибуртюменьгаз

«Сибур Холдинг»  — крупнейший нефтехимический холдинг России. Полное наименование — Публичное акционерное общество «СИБУР Холдинг». Штаб-квартира расположена в Москве (зарегистрирована компания в Тобольске ).

ОАО «Сибирско-Уральская нефтегазохимическая компания» создано Постановлением Правительства РФ от 7 марта 1995 года. Первоначально в состав компании вошло объединение «Сибнефтегазопереработка» (ГПЗ Западной Сибири), «НИПИгазпереработка» (Краснодар) и Пермский газоперерабатывающий завод.

В 1998 году компания была приватизирована, крупнейшим акционером холдинга стал «Газпром», однако реальный контроль над производственно-экономической деятельностью перешёл к «Газонефтехимической компании» Якова Голдовского. В течение 1998—2001 годов компания включила в свой состав значительную часть нефтехимических активов России и стала крупнейшим нефтехимическим холдингом страны [1] .

В конце 2001 года руководство компании во главе с Яковом Голдовским предприняло попытку размывания доли ОАО «Газпром» в уставном капитале компании путем проведения дополнительной эмиссии обыкновенных акций, а ранее пыталось вывести нефтехимические активы «Сибура» из под юридического контроля компании. В ответ на это ОАО «Газпром» в марте 2002 года инициировал процедуру банкротства компании [2] .

Процесс переговоров с кредиторами относительно условий реструктуризации долга продолжался более шести месяцев и завершился 10 сентября 2002 года подписанием мирового соглашения. По некоторым данным, решающим фактором в этом послужило силовое давление и последующий арест тогдашнего совладельца «Сибура» Якова Голдовского (арест был осуществлен в приёмной председателя правления «Газпрома » Алексея Миллера ) [1]. После передачи акций «Сибура» «Газпрому» Голдовский был освобожден, некоторое время жил в Австрии, однако затем вернулся в российский нефтехимический бизнес (дзержинское предприятие «Корунд») [3] [4] .

В июле 2005 года «Сибур» учредил ОАО «АКС Холдинг» для «расчистки» холдинга от долгов в сумме 60 млрд руб, большая часть которых приходится на долг перед материнской компанией. На баланс этого ОАО были переданы принадлежавшие «Сибуру» акции 26 нефтехимических предприятий. В декабре 2005 года «АКС Холдинг» был переименован в «Сибур Холдинг».

В 2008 году «Газпром» продал акции «Сибура» «Газфонду» в рамках обмена на принадлежащие этой структуре энергетические активы. И «Газпромбанк», и «Газфонд» также вышли из группы «Газпром».

23 декабря 2010 года было объявлено о продаже «Газпромбанком» 50 % компании структурам Леонида Михельсона. совладельца и председателя правления газовой компании «Новатэк » [5] .

В сентябре 2011 года, после получения разрешения ФАС, структуры Михельсона докупили акций и его доля превысила 50 %.

В ноябре 2011 года 100%-м акционером «Сибура» стала компания Sibur Limited, конечными бенефициарами которой являются акционеры ОАО «Новатэк»: Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко. Бенефициарами оставшихся 5,5 % уставного капитала Sibur Limited являлись менеджеры «Сибура» Дмитрий Конов, Михаил Карисалов, Михаил Михайлов, а также зампредседателя совета директоров Александр Дюков. В 2013 году основные акционеры "Сибура" снизили долю в компании до 82,5%, а доля действующего и бывшего менеджмента выросла до 17,5%.

В 2014 году структура, учредителем и владельцем которой является заместитель председателя правления СИБУРа Кирилл Шамалов, приобрела 17% акций СИБУРа, бенефициарным владельцем которых ранее являлся Геннадий Тимченко. Структура акционерного капитала СИБУРа по состоянию на 5 сентября 2014 года: Леонид Михельсон – 50,2% Кирилл Шамалов – 21,3% Геннадий Тимченко – 15,3% Действующий и бывший менеджмент СИБУРа (за исключением доли Кирилла Шамалова) – 13,2%

В 2002 году с целью организации централизованного сбыта продукции шинных предприятий «Сибура» было создано ООО «СИБУР — Русские шины ». В течение трёх лет, с 2002 по 2005 год, компания планомерно развивала свою сбытовую и производственную деятельность и весной 2005 года вывела на рынок свои первые «именные» продукты — шины под торговыми марками «Cordiant» и «Tyrex». В феврале 2007 года компания сменила организационную форму и приобрела свое нынешнее название ОАО «СИБУР — Русские шины» .

В 2008 году «Сибур» планировал объединить «СИБУР — Русские шины» с компанией Amtel-Vredestein. но сделка не состоялась из-за кризиса. В конце декабря 2011 года «Сибур» полностью расстался с контролем над ОАО «СИБУР — Русские шины», продав 75 % акций менеджменту компании, а оставшиеся акции — партнерам генерального директора компании Гуринова [6] .

В конце 2011 года СИБУР продал свои активы в бизнесе минеральных удобрений «Уралхиму » («Минудобрения», г. Пермь) и «Сибирскому деловому союзу» («Азот», г. Кемерово, и «Ангарский Азотно-туковый завод», г. Ангарск).

• 2 декабря 2009 года «Сибур» приобрёл 50 % в ООО «Биаксплен», крупнейшем производителе БОПП-пленки в России. «Биаксплен» — крупнейший потребитель полипропилена, производимого холдингом. Осенью 2010 года «Сибур» приобрел и консолидировал с «Биакспленом» полимерный бизнес «Новатэка» — производство полимерной пленки в Самарской области.
• В июле 2010 года «Сибур» через свою дочку — Сибурэнергоменеджмент приобрёл 7 % акций компании Межрегионэнергосбыт [7] .
• 28 июля 2011 года «Сибур» приобрел 100 % акций ОАО «Акрилат» — единственного российского производителя акриловой кислоты и её эфиров.

Председатель совета директоров компании — Леонид Михельсон.

Генеральные директора компании:

СИБУР Холдинг - это

ОАО «Сибирско-Уральская нефтегазохимическая компания» создано Постановлением Правительства РФ от 7 марта 1995. Первоначально в состав компании вошло объединение «Сибнефтегазопереработка» (ГПЗ Западной Сибири) и Пермский газоперерабатываюший завод.

В 1998 компания была приватизирована, крупнейшим акционером холдинга стал «Газпром», однако реальный контроль над производственно-экономической деятельностью перешел к «Газонефтехимической компании» Якова Голдовского. В течение 1998—2001 гг. компания включила в свой состав значительную часть нефтехимических активов России и стала крупнейшим нефтехимическим холдингом страны.

В конце 2001 руководство компании во главе с Яковом Голдовским предприняло попытку размывания доли ОАО «Газпром» в уставном капитале компании путем проведения дополнительной эмиссии обыкновенных акций, а ранее пыталось вывести нефтехимические активы «Сибура» из под юридического контроля компании. В ответ на это ОАО «Газпром» в марте 2002 инициировал процедуру банкротства компании.

Процесс переговоров с кредиторами относительно условий реструктуризации долга продолжался более шести месяцев и завершился 10 сентября 2002 подписанием мирового соглашения. По некоторым данным, решающим фактором в этом послужило силовое давление и последующий арест тогдашнего совладельца «Сибура» Якова Голдовского (арест был осуществлен в приемной председателя правления «Газпрома » Алексея Миллера ). После передачи акций «Сибура» «Газпрому» Голдовский был освобожден, некоторое время жил в Австрии, однако затем вернулся в российский нефтехимический бизнес (Дзержинский «Корунд»).

В июле 2005 «Сибур» учредил ОАО «АКС Холдинг» для «расчистки» холдинга от долгов в сумме 60 млрд руб, большая часть которых приходится на долг перед материнской компанией. На баланс этого ОАО были переданы принадлежавшие «Сибуру» акции 26 нефтехимических предприятий. В декабре 2005 «АКС Холдинг» был переименован в «Сибур Холдинг».

Основной акционер — Газпромбанк (70 %), 25 % плюс одна акция принадлежат ЗАО «Лидер» в интересах НПФ «Газфонд», ещё 5 % — у компании «Квинзол венчурез лимитед» (зарезервировано для опционной программы) [1] [2] .

Председатель совета директоров компании — Александр Дюков. Президент компании — Дмитрий Конов.

Основа бизнеса «Сибура» — переработка попутного нефтяного газа в Западной Сибири и производство сжиженных углеводородных газов. Углеводородное сырье перерабатывается в синтетические каучуки (заводы в Тольятти. Воронеже и Красноярске ), продукты органического синтеза («Сибур-Нефтехим» в Нижегородской области. «Сибур-Химпром» в Перми ) и полимеры (Томскнефтехим и др.).

В состав холдинга также входит ООО «Сибур-Русские шины », которое управляет шинными заводами в Ярославле. Омске. Волжском и Екатеринбурге и рядом технологически смежных предприятий.

Компания производит более четверти всех сжиженных углеводорородных газов в России, более 40 % синтетических каучуков, шестую часть всего российского полиэтилена, около трети всех шин.

Общая численность занятых на предприятиях холдинга — 88,6 тыс. человек (2006 год ). Выручка компании по МСФО в 2007 году составила 142,7 млрд руб. (в 2006 году — 121,9 млрд руб.), чистая прибыль — 22,3 млрд руб. (21,4 млрд руб.) [1] [2] .

• Как собственник «Омскшины» «Сибур» владеет 50 % акций в СП «Matador-Омскшина», созданном в 1995 «Омскшиной» и словацкой компанией Matador. Также нефтехимический холдинг имеет 50 % долю в совместном предприятии с «ЛУКойл-Нефтехимом» «Отечественные полимеры», созданном для приобретения акций комбината «Полиэф» и управления им.
• Осенью 2006 было объявлено о создании совместного с «ТНК-ВР » предприятия по переработке попутного нефтяного газа. «Сибур» передаст в СП два газоперерабатывающих завода и будет владеть 51 % акций ООО «Юграгазпереработка».
• В апреле 2007 года «Сибур Холдинг» и дочерняя компания «Газпрома» «Оренбурггазпром» объявили о своём намерении построить в Оренбургской области комплекс по производству полипропилена (мощностью 450 000 т в год) и полиэтилена (650 000 т) стоимостью $1,9 млрд [3] .
• В 2007 на паритетных началах с компанией «SolVin» (СП BASF) создано ООО «РусВинил», основной задачей которого является строительство в Кстово завода по производству ПВХ стоимостью около 650 млн евро.
• В конце июня 2008 года было объявлено о слиянии компании «Сибур — русские шины» и другого крупного российского производителя шин [4] .

19 сентября 2008 года ОАО «Газпромбанк» и кипрская HidronHoldingsLimited решили не продлевать действие соглашения о продаже контрольного пакета акций ОАО «СИБУР Холдинг». Данное решение было принято под влиянием кризиса на фондовом и кредитном рынках [5] .

20 октября 2008 г. компания «СИБУР — Минеральные удобрения» приобрела ООО «Ангарский Азотно-туковый завод» (г. Ангарск). Приобретение «Ангарский Азотно-туковый завод» закрепляет лидирующие позиции компании на рынке аммиачной селитры промышленного и сельскохозяйственного назначения в Сибири и на Дальнем Востоке [6] .

На живую нитку: история СИБУРа – к 15-летию компании - Управление производством

Эта статья – не официальная хроника СИБУРа, которая наверняка будет написана лет через 35 и выйдет роскошным изданием (как бы ни выглядели тогда роскошные издания), она написана по устным воспоминаниям Дмитрия Конова, Владимира Разумова, Виктора Винца, Аркадия Наровлянского и Анатолия Лукашова. Часть рассказанных ими историй можно было услышать на корпоративном форуме в Москве, посвященном 15-летию компании, другая была записана в виде интервью. Эти живые голоса были сведены в общее повествование о судьбе компании.

08 декабря 2010

Корпоративный журнал «СИБУР сегодня» 2010 http://www.sibur.ru

Автор: Мария Глушенкова

Эта статья – не официальная хроника СИБУРа, которая наверняка будет написана лет через 35 и выйдет роскошным изданием (как бы ни выглядели тогда роскошные издания), она написана по устным воспоминаниям Дмитрия Конова, Владимира Разумова, Виктора Винца, Аркадия Наровлянского и Анатолия Лукашова. Часть рассказанных ими историй можно было услышать на корпоративном форуме в Москве, посвященном 15-летию компании, другая была записана в виде интервью. Эти живые голоса были сведены в общее повествование о судьбе компании.

В середине 90-х годов, на фоне разорванных связей и расклеившихся производств, кто мог поверить, что акционерное общество, объединяющее девять ГПЗ, станет одним из лидеров промышленного роста страны, создаст новые предприятия, раскинется в 20 регионах России и обеспечит работой более 50 тысяч человек? Однако люди, видевшие за этим акционерным обществом некоторые перспективы, несомненно, были. Во всяком случае, компания выстраивалась под определенные задачи, поставленные правительством или, может быть, самим временем.

Неблагополучие в отрасли началось еще во время перестройки. Владимир Разумов вспоминает: «В конце 80-х годов был принят закон о выборности генеральных директоров предприятий. Директору приходилось стоять на общем собрании в ожидании решения зала: голосовать за него или не голосовать. И вот на заводе «Химволокно» в городе Волжском, который ныне принадлежит компании «СИБУР – Русские шины», в преддверии выборов очень энергичный пенсионер, работавший мастером по ремонту, прошел по курилкам и по сменам, пообещав людям: «Вы видите, как живете, при мне будете жить совершенно по-другому». Народ выбрал его директором. Правда, его еще предстояло утвердить на министерской коллегии, но коллегия прислушивалась к мнению влиятельных «демократов» и, стыдливо отворачиваясь, проголосовала «за». Два-три месяца мастер проработал генеральным директором химического предприятия». Разумеется, при таком качестве управления заводы приходили в упадок.

С распадом СССР ускорение падения стало нарастать стремительно. Раздел советского наследства между независимыми государствами плачевно ударил по единому до тех пор технологическому комплексу с налаженной логистикой. «Все крупные стройки последнего десятилетия велись не в РСФСР, а в других союзных республиках, – вспоминает старший исполнительный вице-президент СИБУРа Владимир Разумов. – В Прибалтике построили Мажейкяйский перерабатывающий завод, на Украине – Лисичанский комплекс, в Белоруссии – завод крупногабаритных шин и завод химического волокна. В Закавказье – пиролиз и производство полиэтилена в Сумгаити. Даже в Средней Азии построили шинный завод в Чимкенте, который, правда, так никогда толком и не работал». Итак, новые активы остались за границами России, а старые начали приходить в упадок. К середине 90-х отрицательная динамика в отрасли стала критической, пути выхода прорабатывались и в правительстве, и в «Газпроме».

СИБУР был создан исходя из горькой необходимости: на обломках Миннефтегазпрома и Минхимнефтепрома решили выстроить ядро, вокруг которого можно было бы воссоздать этот газонефтехимический комплекс и постараться наладить связи с предприятиями, которые ушли в страны СНГ. «Идея создания такой компании, как СИБУР, витала в правительстве еще в начале 90-х годов, – уверен Виктор Винц, ныне эксперт управления и развития инноваций СИБУРа, один из самых заслуженных работников отрасли. – Но коммерческой необходимости в этом не возникало. В 1993 году «Сибнефтегазпереработка» (объединявшая крупнейшие ГПЗ Сибири) жила очень неплохо. Попутный нефтяной газ стоил 9000 рублей за 1000 м3, а на ШФЛУ была установлена фиксированная государством цена в 140 000 рублей. Но когда цены на ПНГ выросли в 5 раз, а цена на ШФЛУ осталась прежней, «Сибнефтегазпереработка» осталась без денег. Тогда и назрел вопрос о создании компании, которая не просто продавала бы ШФЛУ, а занималась ее глубокой переработкой». Владимир Разумов добавляет: «Главная козырная карта, с которой тогда ходили по всем кабинетам, в том числе и в Кремле, и говорили: смотрите, до чего мы дожили, мы ШФЛУ возим на экспорт в Финляндию. А если сделать один передел, другой, посмотреть, если пятый – уже из тонны углеводородного сырья получается продукции на 800 долларов, а вот там уже на 1700. А если дальше – то уже на 10 000 долларов. Это действовало безотказно». При этом к 1995 году «все, что до того по инерции еще как-то работало, просто встало, – свидетельствует Анатолий Лукашов, бывший зампред Госплана СССР, в должности вице-президента СИБУРа выстраивавший его нефтехимическую цепочку. – У предприятий больше не было оборотных средств, нечем было платить за сырье, нечем платить зарплаты. Тогда в «Газпроме» состоялось совещание, где было выработано простое решение – все, что сейчас есть, надо объединить и дать деньги». В сентябре 1995 года в Нижневартовске была зарегистрирована АК «СИБУР» (ниже промежуточные названия компании, отражавшие ее сложную историю, будут заменяться на СИБУР), куда вошли девять ГПЗ, специализирующихся на производстве сухого отбензиненного газа и ШФЛУ. «Уже в феврале 1995 года мы сели за разработку стратегии развития СИБУРа, – продолжает Анатолий Лукашов. – Нужно было определить сырьевую базу, понять, какие предприятия нам нужны. Необходимо было провести инвентаризацию, сделать расчеты, определиться с кадрами. Все это было готово уже в первой половине 1996 года. Когда мы нарисовали этот план на бумаге, где в цепочке было около 70 предприятий, и принесли его в «Газпром», первый зампред правления Вячеслав Шеремет воскликнул: «Это же электронная плата! Кто здесь разберется?» Ничего, разобрались».

В 1997 году СИБУР был исключен из списка «стратегических предприятий», и его приватизация была разрешена. Летом 1998 года на приватизационном аукционе 20,22% акций СИБУРа в интересах «Газпрома» купила фирма «Бонус-Инвест». А в декабре 1998 года аукцион по продаже 50% + 1 акции выиграла «Газонефтехимическая компания», подконтрольная Якову Голдовскому.

Яков Голдовский не имел никакого опыта работы в нефтехимической отрасли, но умел прислушиваться к мнению специалистов. Он начал выстраивать цепочку полного нефтехимического цикла – от углубленной переработки сырья до выпуска конечных продуктов. Основные усилия руководства СИБУРа были направлены на то, чтобы собрать в холдинг химические, полимерные и шинные предприятия, использующие в качестве сырья вещества, выделяемые из ПНГ. При Голдовском в контуре СИБУРа оказался «Тобольск-Нефтехим». Рассказывает Аркадий Наровлянский, руководитель проекта службы по управлению капитальными проектами «CAPEXcell» СИБУРа: «Когда-то «Тобольск-Нефтехим» задумывался как самый масштабный проект такого рода в Советском Союзе. И вряд ли кто-либо мог предположить, что с распадом Союза гигантский градообразующий нефтехимический комбинат попадет в столь тяжелое положение. Недозагрузка мощностей, рост долгов по зарплате. Начатый с итальянцами проект строительства производства бутил- и галобутилкаучуков мощностью 90 тыс. тонн в год заморожен. В таком положении «Тобольск-Нефтехим» в 1999 году вошел в состав холдинга. СИБУР, собиравший тогда предприятия по всей стране, оперативно смог решить вопрос с сырьем.

Людям стали платить зарплату. Практически сразу стал разрабатываться проект строительства нового производства – полипропилена. Тогда многие крупные компании подступались к этому проекту, но только СИБУР взялся за его реализацию».

Впрочем, неизбежными оказались отступления от идеального сценария. «На балансе СИБУРа накапливалась масса разрозненных предприятий, совершенно различных по уровню эффективности и разбросанных по всей стране, – рассказывает Владимир Разумов. – Так, от волжского «Каучука» мы отказывались, как могли, но губернатор области без него не отдавал нам ни «Волтайр», ни «Химволокно». «ПЭТФ» вообще купили «не глядя», а когда приехали и посмотрели, то ужаснулись, потому что все было разрушено, а новое оборудование еще надо было смонтировать». Тем не менее, именно в то время были приобретены пакеты акций предприятий, составивших костяк холдинга. «Шла очень жесткая борьба за «Тобольск-Нефтехим», – вспоминает Разумов. – Не менее жесткая – за «Тольяттикаучук». В результате к 2000 году СИБУР владел акциями шести десятков российских нефтехимических предприятий. Почти все приобретения финансировались за счет заемных средств, получаемых от «Газпрома» либо от коммерческих банков под поручительство «Газпрома».

В те времена этическая регламентация коммерческой деятельности в глазах многих участников рынка была понятием расплывчатым и не всегда обязательным, поэтому в результате сделок с акциями в собственность холдинга попадала лишь часть купленных пакетов, а другая часть разными путями закреплялась за акционерами и топ-менеджерами тогдашнего СИБУРа. Схемы строились таким образом, что компания не только лишалась части акций, но и обрастала искусственными долгами. При получении кредита на покупку предприятия его стоимость серьезно завышалась. Сначала оно покупалось за меньшую сумму, чем затем перепродавалось СИБУРу. Сэкономленная разница оставалась в руках оператора сделки. А взятый кредит – на СИБУРе.

В 2001 году начался один из циклических кризисов в мировой нефтехимии с падением спроса и колоссальным спадом производства. «СИБУР в 2001 году попал под спад, под огромное количество неинтегрированных активов, большое количество долга, необходимость постоянно занимать деньги, чтобы поддерживать собственную ликвидность. В моем понимании это гораздо более веская причина, почему СИБУР был в банкротстве», – полагает Дмитрий Конов. Долг компании в этих условиях только рос, и акционеры СИБУРа приняли решение о размещении допэмиссии по закрытой подписке в пользу «Газпрома». В результате «Газпром» получил 51% акций в уставном капитале СИБУРа.

Но финансовое положение компании по-прежнему ухудшалось, и ее руководство в лице Якова Голдовского предложило «Газпрому» провести еще одну, третью допэмиссию акций. Если бы она была проведена, «Газпром» сохранил бы контроль над компанией только в случае приобретения этих акций за $700 млн. Контроль мог быть и размыт, поскольку предполагался выпуск не только обыкновенных, но и привилегированных акций, причем последних в 3 раза больше. Дальше последовала бы конвертация привилегированных акций в обыкновенные с целью дальнейшего размывания доли материнской компании.

7 января 2002 года Яков Голдовский был арестован в связи с возбуждением в отношении него Генеральной прокуратурой уголовного дела по обвинению в злоупотреблении полномочиями и незаконным уводом активов на общую сумму 2,6 млрд рублей. Правда, относительно быстро он заключил мировое соглашение с «Газпромом», продав за небольшие деньги те пакеты акций, которые были на его компаниях, и покинул страну. Вернуть пакеты венгерских нефтехимических предприятий, приобретенных для СИБУРа, так и не удалось.

К началу 2002 года СИБУР оказался на грани банкротства, в марте процедура была запущена «Газпромом». В сентябре 2002 года ценой неимоверных усилий мировое соглашение с кредиторами удалось подписать. Банкротство прекратилось, но проблема долга осталась, и решать ее пришлось команде Александра Дюкова, который в феврале 2003 года был назначен президентом СИБУРа, сменив Дмитрия Мазепина. «К 2003 году СИБУР подошел с долгом в 55-60 млрд рублей, выручкой в 40 млрд рублей и чистой прибылью за 2002 год минус 4 млрд рублей, – вспоминает Дмитрий Конов, начавший работать в компании вместе с Александром Дюковым. – Соответственно, основная часть работы по корпоративно-финансовому управлению состояла в том, чтобы убедить «Газпром» провести конвертацию своего долга в акции СИБУРа».

Команде Дюкова удалось то, что никак не удавалось раньше – была сформирована долгосрочная стратегия развития холдинга, которая воплощалась в жизнь и приносила положительные результаты. Текущая платежеспособность СИБУРа была восстановлена уже к концу 2003 года. Производственная деятельность предприятий стабилизировалась, увеличилась загрузка мощностей. Правда, долг СИБУРа достигал уже 65 млрд рублей. И все же, исходя из текущих успехов новой команды и веря в перспективы компании, «Газпром» согласился на погашение задолженности СИБУРа акциями. С этого момента СИБУР обязался финансировать свои проекты самостоятельно. Правда, контуры проектов тогда еще не обрисовались с достаточной четкостью. «Компания, находясь в стрессовой ситуации, не может генерировать разумные идеи, – не без мягкой самоиронии отмечает Дмитрий Конов. – Из 36 проектов, перечисленных в составленном тогда списке, в реальности реализуется 3. Остальные, слава Богу, даже не начинались».

В июле 2005 года была сформирована новая структура (впоследствии – «СИБУР Холдинг»), куда были переданы все активы, а в сентябре 2005 года «Газпром» и «Газпромбанк» приобрели соответственно 25% и 75% ее акций. Твердая поступь «Юридически банкротство было прекращено, но де-факто мы выбрались на плато только к 2006 году. С этого времени мы уже более уверенно выстраивали проекты, которые сейчас реализуем или уже реализовали», – рассказывает Дмитрий Конов. Осенью 2006 года Дмитрий Конов стал шестым президентом СИБУРа, а Александр Дюков занял пост председателя совета директоров. Была полностью преобразована организационная структура холдинга: объединены в дирекции три ключевых направления бизнеса, а шинный бизнес и производство минеральных удобрений выделены в холдинги. Несмотря на то, что СИБУР генетически сформировался и большую часть своей истории развивался внутри «Газпрома», в 2008 году «Газпром» принял решение о том, что нефтехимический бизнес является для него непрофильным. Акции СИБУРа были проданы «Газфонду» в рамках обмена на принадлежащие этой структуре энергетические активы.

В 2009 год СИБУР вошел лидером нефтехимии и нефтепереработки России и Восточной Европы. Когда миновал мировой кризис, в обращении к акционерам Александр Дюков обобщил достижения компании: «Из кризиса СИБУР вышел с новыми компетенциями – успешным опытом развития в условиях экономического спада и уверенностью в собственных силах. Лидерские перспективы компании стали еще очевидней».

Руководство сибуртюменьгаз

Светлана Новолодская
Petroleum Argus Для Ведомостей

В конце февраля в крупнейшем нефтехимическом холдинге, "СИБУРе", появился уже четвертый за последний год президент компании - креатура материнской компании "Газпром" Александр Дюков. А все злоключения "СИБУРа" начались осенью 2001 г. с конфликта между новым руководством "Газпрома" и первым президентом "СИБУРа" Яковом Голдовским. Когда в конце 2001 г. принадлежавшая Голдовскому Газонефтехимическая компания выкупила акции размещаемой третьей эмиссии "СИБУРа", в "Газпроме" решили, что его лишают собственности, и служба безопасности монополиста пожаловалась в Генпрокуратуру. Голдовского обвинили в злоупотреблении должностными полномочиями, хищении вверенного ему имущества "СИБУРа" в особо крупном размере, отмывании средств, полученных незаконным путем, и использовании заведомо подложного документа. 8 января Голдовский был приглашен в Генпрокуратуру, а оттуда отправился в Бутырскую тюрьму. Его арест показался другим бизнесменам настолько тревожным событием, что представители Российского союза промышленников и предпринимателей даже ходили к генеральному прокурору Владимиру Устинову заступаться за заключенного. Но безрезультатно. Суд освободил Голдовского из-под стражи только после того, как тот уступил "Газпрому" контроль над многими структурами "СИБУРа".

Проведя под арестом девять месяцев, Голдовский долго отказывался от публичных выступлений и только совсем недавно, находясь в одной из европейских стран, согласился рассказать о предыстории конфликта и процессе его урегулирования.

- Яков Игоревич, спасибо, что вы наконец согласились на интервью. Чем объясняется такое длительное ваше молчание?

- Считал и считаю неэтичным оправдываться перед обществом по тем обвинениям, которые мне были предъявлены. Для этого есть судебные инстанции, за которыми принятие окончательного решения и которые оправдали меня по таким составам, как хищение в особо крупных размерах, легализация преступно нажитых средств в особо крупных размерах и использование заведомо подложных документов.

- С вас сейчас сняты все обвинения?

- Вы же знаете приговор - с меня не снято обвинение в превышении должностных полномочий. Но я по-прежнему уверен, что все проблемные вопросы в этой истории должны решиться исключительно на основании действующих законов РФ и переговорного процесса между ведущими акционерами "СИБУРа". Отрадно, что в итоге возобладал здравый смысл и этот процесс перенесен из Бутырской тюрьмы и продолжается в рамках правового поля, где все стороны находятся в равных условиях и нет соблазна для шантажа и диктата.

- А был какой-то диктат или шантаж?

- Скажем так: были неприятные моменты. Хочу подчеркнуть, что мои суждения в этом интервью ни в коей мере не направлены против "Газпрома", "СИБУРа" или Генпрокуратуры. Я знаю, что кое-кто очень ждет, что я начну заниматься черным пиаром, но этого делать я не буду, так как не хочу вредить климату иностранных инвестиций в своей стране, "Газпрому" и главное - "СИБУРу", который только сейчас начинает оправляться после прошлогодних потрясений и всех катаклизмов, которые были искусственно придуманы и сделаны.

- Так вы считаете, что сейчас "СИБУР" только восстанавливается? Руководство "СИБУРа" говорит, что они уже вышли на докризисный уровень производства и даже немного его превысили, например, по производству ШФЛУ.

- Мне трудно сейчас судить, может быть, что-то и увеличилось. В любом случае это будет не заслуга "СИБУРа", а объективное следствие увеличения добычи нефти, выработки попутного нефтяного газа. Это больше заслуга нефтяных компаний. Если и происходит увеличение производства, то не за счет каких-то улучшений - экономических или технических - со стороны "СИБУРа". Прошедший же год для компании объективно был провальным и отбросил ее далеко назад.

- Недавно менеджеры "СИБУРа" представили в "Газпром" свой план развития компании. Вы знакомы с этим планом? Как вы его оцениваете?

- Я видел этот бизнес-план. Честно говоря, ничего нового там не придумано. В основу положено то, что было разработано нами, - план развития структуры. Например, то, из-за чего у нас получился весь сыр-бор и произошли трагические для меня и моих соратников события, - корпоративная программа конвертации долгов компании перед "Газпромом" в акции "СИБУРа". Бизнес-план развития предприятий, строительство новых производств - все то же самое, что у нас было. Меня это радует - в любом случае наш труд не прошел бесследно и этим сегодня люди пользуются.

- А план, который был у вас по конвертации долгов в акции, хоть чем-то отличается от нынешнего?

- Во-первых, в ходе третьей эмиссии акций "СИБУРа" "Газпром" бы не только капитализировал долги компании, но на баланс "СИБУРа" должны были прийти все пакеты акций 17 компаний, объединяющих более 30 заводов, которые входят в производственно-технологическую цепочку "СИБУРа". Теперь получается, что все эти акции отдельно числятся на "Газпроминвестхолдинге", а капитализироваться в обмен на акции "СИБУРа" будут только долги перед "Газпромом". "СИБУР" при таком раскладе остается торгово-сбытовой организацией. Наш расчет показывал, что капитализация "СИБУРа" к 2008 г. составит $8 млрд, а совокупная чистая прибыль (за период 2002 - 2007 гг. ) - $3 млрд. Сегодня у них написано: до 2008 г. доход порядка 50 млрд руб. против запланированных нами 97 млрд руб. а тема капитализации акций предприятий вообще отсутствует.

- А почему? Из-за того, что акции предприятий у "Газпроминвестхолдинга"?

- Потому что их нет и, видимо, не будет в "СИБУРе". Следовательно, наша концепция создания на основе "СИБУРа" вертикально-интегрированной компании в нефтехимии сегодня своего продолжения не находит.

- А почему возвратом акций занимался [глава "Газпроминвестхолдинга"] Алишер Усманов?

- Все время муссируется тема возврата активов. В понимании людей бизнеса возврат - это когда взамен кредиторской задолженности возвращается на место актив. В нашей ситуации никакой кредиторской задолженности перед "Газпромом" за те акции, которые в результате оказались у "Газпроминвестхолдинга", не было. Эти акции попали туда на основании договоров купли-продажи, по которым должны проводиться расчеты или так, как записано в договорах, или иными способами - об этом стороны должны договариваться. Почему Усманов? Все-таки "Газпроминвестхолдинг " занимается управлением непрофильных активов "Газпрома".

- То есть "Газпроминвестхолдинг " приобретал эти акции за деньги?

- Совершенно верно - по сделкам купли-продажи с отсроченными платежами. Договоры готовили юристы "Газпрома", и я их увидел, уже будучи на свободе. Первый и последний платеж фирмами "Газпроминвестхолдинга" по всем сделкам должен произойти в 2005 г.

- И вы доверяете этим договорам?

- Выбора не было. Пока есть отсроченный платеж до 2005 г. только в момент расчета фирмы "Газпроминвестхолдинга" станут реальными владельцами этих активов. Если расчет произойдет раньше, то цена, по-видимому, будет другая. Об этом и идут переговоры между "Газпромом" и другими акционерами "СИБУРа".

- Это те пакеты акций, которые предполагалось завести в ходе третьей эмиссии в "СИБУР"?

- А четвертая эмиссия в октябре-ноябре 2001 г. отменена по инициативе совета директоров "Газпрома". Мне было предложено провести работу с акционерами и добиться через совет директоров "СИБУРа" решения об отмене этой эмиссии с целью сохранения у "Газпрома" контрольного пакета акций в "СИБУРе".

- А что с теми активами, которые планировалось завести на баланс "СИБУРа" в ходе размещения акций четвертой эмиссии компании? На многих пресс-конференциях заявлялось, что венгерские активы будут также принадлежать "Газпрому".

- Венгерские активы ко мне никогда никакого отношения не имели. Мы вели с иностранными инвесторами параллельную договорную кампанию. Вы знаете, что "СИБУР" в свое время приобрел 25% акций венгерского комбината Borsodchem и завел их на баланс своей зарубежной "дочки" Sibur International. Эта сделка была с отложенным платежом, и когда в марте 2002 г. наступил срок оплаты, то "СИБУР" не стал оплачивать покупку акций, и они вернулись прежним владельцам.

- Почему акции Borsodchem остались невыкупленными? Неужели руководство "Газпрома" об этом не знало?

- Все все знали. Почему не сделали? Не могу сказать.

- Источники в "Газпроме" утверждают, что ведут переговоры о выкупе долей в Borsodchem и TVK.

- Ну, возможно, ведут. Я стараюсь в эту тему не вмешиваться. Видимо, с подачи следствия, которое обвинило меня в хищении и отмывании денег "СИБУРа" на покупку акций этих предприятий, многие считают, что я владею крупными пакетами. Свидетельством того, что это не так, является судебный приговор, которым я оправдан по этому эпизоду обвинения.

- Расскажите, пожалуйста, как проходило ваше задержание.

- Мне неприятны эти воспоминания. Задержание, или приглашение в Генпрокуратуру, происходило 8 января 2002 г. в приемной председателя правления "Газпрома", и об этом публично год тому назад говорил адвокат Генри Резник.

- Вы в приемной ждали встречи с Алексеем Миллером?

- Да, я ожидал в приемной встречи с Миллером, чтобы обсудить вопрос о собрании акционеров "СИБУРа", назначенном на следующий день - 9 января. У нас постоянно шел диалог, как нам решить ситуацию вокруг "СИБУРа". Было несколько вариантов. Один из них - предложение "Газпрому", выкупив акции у других акционеров, стать 100% -ным владельцем "СИБУРа" и самостоятельно продолжить создание крупного газонефтехимического холдинга.

- Как вы оценивали размер этого выкупа?

- Были оценки, подготовленные независимыми оценщиками и аудиторами. Цифры были, но до деталей не дошло.

- А в чем суть других вариантов?

- Другой вариант - мы вместе с нашими партнерами выкупаем у "Газпрома" акции "СИБУРа". На самом деле выкупать у "Газпрома" ничего не нужно было - нужно было погасить долги. Я предлагал Алексею Борисовичу [Миллеру] это как один из вариантов - заложим, если надо, активы в обеспечение и по графику рассчитаемся. Или, наоборот, "Газпром" по графику рассчитался бы за приобретенные активы.

- Речь шла даже о том, чтобы рассчитаться за пару лет?

- Максимум год-полтора. Это предложение шло не только от меня, естественно, я его проговаривал с моими партнерами.

- А вы можете назвать партнеров?

- У нас договоренность о конфиденциальности. Могу лишь сказать, что это реальные крупные бизнесмены с пониманием нефтехимического бизнеса.

- А еще какие были варианты урегулирования ситуации с "Газпромом"?

- Был еще вариант - давайте вместе продадим все, что приобрели и наработали с "СИБУРом". Каждый покроет свои расходы - мы знали расходы "Газпрома", а "Газпром", в свою очередь, знал примерные расходы других акционеров и инвесторов. Было несколько желающих приобрести производственно-технологический комплекс "СИБУРа", включая название "СИБУР" как брэнд и акции всех нефтехимических предприятий. Предлагалось выделить расходы, а оставшуюся прибыль от реализации имущества разделить 50:50.

- И какая была в "Газпроме" реакция на эти ваши предложения?

- Нормальная реакция, но, к сожалению, дальше ничего не последовало. Я всегда считал, что наши переговоры шли нормально, но, видимо, какие-то силы не дали этому процессу в цивилизованной форме завершиться. Никто, кстати, не призывал "Газпром" еще раз платить за акции "СИБУРа". На самом деле так вопрос никогда не стоял. Хотите контрольный пакет - о'кей, "похоронили" по вашему требованию четвертую эмиссию. Хотя я тогда говорил и сейчас считаю, что нужно или иметь 100% и не морочить никому голову, или иметь менее контрольного пакета и тогда эта компания инвестиционно привлекательная. Сделайте "СИБУР" департаментом - и не нужна никакая головная боль. Это тоже нормальный подход - взять все активы и капитализировать в "Газпром", и тогда все эти поставки и технологические цепочки автоматически выстраиваются. Был даже такой вариант - купите все и рассчитайтесь, например, акциями "Газпрома", которые были у него на балансе. Захотели, чтобы мы управляли этим хозяйством как департаментом, мы были согласны. И мы, как акционеры "Газпрома", работали бы на увеличение рентабельности самого "Газпрома".

- А вам не жалко было бы, собрав "СИБУР", вот так выйти из него?

- Ну, конечно, было бы очень жаль, но других вариантов не было. Конечно, оставался еще один вариант - продолжить работу по программе формирования "СИБУРа" как крупного газонефтехимического холдинга, которая многократно одобрялась советом директоров "Газпрома" в 1999 - 2001 гг.

- Но этот вариант тоже не получился.

- Да. Положим, если "Газпром" моя личность не устраивала, можно было бы назначить на пост президента "СИБУРа" независимого человека. Лучше всего - иностранца. Я в свое время не хотел быть президентом компании, потому что это большая головная боль и постоянная рабочая текучка. Но в свое время как одно из условий нашего стратегического альянса с "Газпромом" было оговорено, чтобы я возглавил компанию. Я подписал с советом директоров "СИБУРа" пятилетний контракт.

- Когда вы подписали контракт?

- В 2000 г. когда еще "Газпрому" не принадлежало ни одной акции "СИБУРа". "Газпром" стал акционером "СИБУРа" в марте 2001 г. а до того весь нефтехимический бизнес самостоятельно вела принадлежавшая мне Газонефтехимическая компания (ГНК). в 2000 г. переведя его на "СИБУР", в котором ГНК до марта 2001 г. владела 100% акций.

- Но ведь ГНК брала у "Газпрома" кредиты на покупку акций "СИБУРа"?

- ГНК у "Газпрома" кредиты не брала. Брала в различных банках, в том числе в Газпромбанке, брала взаймы у своих партнеров. Кроме того, у ГНК и самой были активы и деньги. Когда ГНК выкупила "СИБУР" и я перешел в эту компанию, мы добровольно всю свою собственность и свой бизнес перевели в "СИБУР". Мы для этого и покупали "СИБУР", покупали как брэнд, но не как бизнес (его в "СИБУРе" просто не было). Мы на ГНК и подконтрольные ей структуры, а также на иностранные фирмы, контролируемые моими партнерами, покупали акции профильных заводов. Практически все, что приобретено, было приобретено до 2001 г. когда в "СИБУР" пришел "Газпром". И сам "СИБУР" мы покупали у государства за свои деньги.

- А чем до "СИБУРа" занималась ГНК?

- Нефтехимией, нефтью, нефтепереработкой.

- ГНК - это ваша компания?

- Нет, не персонально моя. Первоначально это была компания моих партнеров, потом я ее выкупил. В конце 2002 г. был вынужден вновь продать акции. Суть не в этом - эта наши дела с моими партнерами, не имеющие никакого отношения к роли "Газпрома" в "СИБУРе".

- И во сколько вам обошелся брэнд "СИБУРа"?

- В $80 млн. Около $40 млн мы заплатили государству плюс еще докупали на рынке у акционеров, в частности у индийской группы Sun.

- А как они стали акционерами "СИБУРа"?

- Они купили свой пакет еще в 1996 г. В числе их инвесторов был пенсильванский фонд, и они вложились в ряд проектов в России, в том числе в "Сибнефтегазпереработку" (СНГП). Руководство "СИБУРа" тогда планировало, что Sun, став акционером, принесет деньги для модернизации ГПЗ. У них была идеология холдинга на уровне ГПЗ - СНГП, но не было идеи вкладывать в нефтехимическую вертикаль. Мы их потом приглашали поучаствовать в нашем проекте в 1997 - 1998 гг. но они отказались, и тогда мы выкупили принадлежащие им акции ГПЗ, СНГП и "СИБУРа", рассчитавшись акциями "Газпрома", которые мы покупали на рынке.

- А кому сейчас принадлежит ГНК и какие активы остались у вас?

- Эта компания продана моим иностранным партнерам. А профильных для "СИБУРа" акций заводов у меня нет.

- А кроме нефтехимии?

- В России ничего нет. У ГНК, которая уже мне не принадлежит, осталась недвижимость - здания, незавершенное строительство офиса, а также автомашины, оргтехника, мебель, в том числе и почти все то, чем пользуется "СИБУР". Правда, с этого года "СИБУР" не считает нужным заключать договоры аренды, а ГНК как собственник при этом продолжает оплачивать коммунальные и другие эксплуатационные расходы. Мало того что сидят, так еще и содержать их приходится.

- Сколько своих личных денег вы вложили в компанию "СИБУР" и в ГНК?

- Весь нефтехимический бизнес начинался с ГНК, которая мне принадлежала. Эта компания, будучи владельцем "СИБУРа", в 1999 г. дала ему беспроцентный заем на $150 млн. В период становления "СИБУРа" ГНК брала на себя банковские кредиты на миллиарды рублей, потому что "СИБУРу" их тогда никто не давал, и отдавала их в "СИБУР", а проценты гасила сама. Кстати, взамен мы не ничего так и не получили.

- Действительно ли империя "СИБУРа" создавалась на связях, имени и деньгах "Газпрома"?

- Нет, "Газпром" сначала не хотел идти с нами в глубокую нефтехимию, понимая, насколько это тяжелый и рискованный бизнес. Прошло несколько лет уговоров и раздумий, прежде чем "Газпром" стал помогать нам, например выпустил приказ по компании не экспортировать сырье. Мы покупали сырье у "Газпрома" по экспортным ценам. "Газпром" же, чтобы мы особо не жировали, периодически поднимал цены. В 2001 г. мы подготовили по заданию "Газпрома" экономический расчет, и получилось, что разница между ценами, по которым мы начали покупать сырье у "Газпрома", и ценами, до которых мы дошли, с лихвой перекрывала все долги "СИБУРа" перед "Газпромом". Мы еще до эмиссии по большому счету со всеми рассчитались. Можно к этому с иронией относиться, но факт есть факт.

- И все-таки кто в "Газпроме" поддержал вашу идею создания крупной нефтехимической компании, если сначала было отрицательное отношение?

- Нас там год-полтора кружили по разным кабинетам, и все-таки мы прорвались до самого верха. Нам повезло, что на нашем пути оказался Вячеслав Шеремет, который понимал в нефтехимии и уловил смысл того, что мы хотели сделать. А [председателю правления] Рему Вяхиреву понравилось, что, кроме добавочного капитала, с "СИБУРом" начинала оживать российская промышленность. И прогосударственный Вяхирев нас поддержал.

- Вы не знаете, чем сейчас занимается Вячеслав Шеремет?

- Я думаю, рыбу ловит. Он большой любитель рыбалки. Отдыхает, он же теперь пенсионер. Хотя такой потенциал, как у Шеремета, грех не использовать во благо российской экономики.

- Когда "Газпром" выделил "СИБУРу" деньги на погашение облигаций - это был шаг доброй воли?

- Никакого шага доброй воли не было, была угроза кросс-дефолта. Кризисную ситуацию спровоцировали в самом "Газпроме" своей непоследовательностью в вопросе об участии в третьей эмиссии. Именно по этой причине держатели облигаций "СИБУРа" предъявили их к погашению на год раньше запланированного срока. И Виталий Савельев [тогда зампред правления "Газпрома], как грамотный финансист, это понимал, и они нам кредит дали за один день. Конечно, с процентами и обеспечением. Во всех случаях, когда нас "Газпром" финансировал, были проценты и обеспечение - акциями, другими активами, включая даже имущество третьих лиц, например наших зарубежных партнеров. Когда мы с коммерческими банками работали, я и главный бухгалтер писали личные расписки и закладывали все личное имущество в обеспечение кредита. Если бы все сложилось, как мы планировали, и третья и четвертая эмиссия прошли, "СИБУР" стал бы суперкомпанией. "Газпром" должен был внести в эмиссию активов на 27 млрд руб. а до эмиссии у нас было просроченных обязательств перед "Газпромом" всего на 6 - 7 млрд руб. А все остальное - гарантии, векселя со сроком погашения в 2002 - 2004 гг. Получается, срок погашения по многим сделкам до сих пор не наступил, а уже в прошлом году "СИБУРу" насчитали долгов на 30 млрд руб. приплюсовав к реальным заимствованиям пени, штрафы, акции НРБ, "КОПФа", "Армета" и т. д. Соглашаясь на получение этих "активов", мы по большому счету чистили баланс "Газпрома".

- Суть претензий "Газпрома" была в том, что ГНК начала выкуп акций размещаемой третьей эмиссии и в итоге "Газпром" остался без контрольного пакета в "СИБУРе". Что на самом деле происходило и действительно ли доля "Газпрома" была размыта специально перед собранием акционеров?

- ГНК оплатила 5% -ный пакет "СИБУРа", внеся в уставный капитал векселя "СИБУР-Тюмени" на 2,6 млрд руб. Любой из участников закрытой подписки имеет право в любое время вносить в оплату эмиссии сколько угодно и чего угодно из перечня, зафиксированного в проспекте эмиссии, утвержденном в августе 2001 г. ФКЦБ. Тогда - осенью 2001 г. после повышения цен на попутный нефтяной газ, - "СИБУР-Тюмень" несла каждый месяц убытки по 200 млн руб. дальше содержать и дотировать "СИБУР-Тюмень" "СИБУР" не мог, и мы согласовали с "Газпромом" перечень продаваемых ГПЗ на общую сумму $450 - 500 млн. При этом с каждой нефтяной компанией я договорился о том, что будет подписан эксклюзивный 10-летний контракт на поставку сырья для Тобольского НХК. Деньги от реализации заводов поступали на счет владельцу - "СИБУР-Тюмени". В свою очередь, ГНК, владеющая векселями "СИБУР-Тюмени", внесла их в уставный капитал "СИБУРа", и "СИБУР" предъявил их к оплате. Первые 1,5 млрд руб. мы получили от продажи Сургутского ГПЗ в конце ноября 2001 г. и примерно половина этой суммы пошла на погашение долга перед "Газпромом", а остальное - на банки и текущую деятельность. Мы с банками тоже эту схему согласовали и показали. Так что ничего специально мы не делали и ничего не размывали. При этом некоторые банки, наоборот, говорили: "Рассчитайтесь с "Газпромом", мы вас прокредитуем".

- Вы говорите, что реестродержатель "Трансфер" правильно сделал, что внес в реестр акционеров запись о покупке акций "СИБУРа" ГНК?

- Нас обвиняли, что я подделал документы и реестр акционеров, внеся изменения. Сначала мне пришел запрос от [зампреда правления "Газпрома" Александра] Рязанова с просьбой дать срез реестра акционеров по состоянию на конец декабря. Я расписал эту бумагу на вице-президента Сергея Зенкина, он запросил реестр и потом принес мне все бумаги. Я этот реестр лично отвез Шеремету в "Газпром". Он при мне вызвал [начальника юридического департамента "Газпрома" Константина] Чуйченко, Савельева, и я им всем объяснил, что ГНК выкупила акции. Так получилось, что на представленном "Трансфером" титульном листе проценты были указаны одни, как я сказал, а в самом приложенном реестре - другие. Реестродержатель прислал правильный титульный лист, а пачку выписок из реестра приложили старую. Ко мне приехал Чуйченко, я вызвал Зенкина, он обратился в реестр за разъяснениями. Они в ответ написали, что титульный лист правильный, а когда подшивали документы, напутали. Дали новые выписки. Еще в декабре вся эта история с выписками была утрясена.

- А почему вдруг началась паника, что пакет "Газпрома" размыт?

- Мне кажется, нужен был повод. Уже потом в застенках, анализируя, понял, что это был повод.

- Вы же дали доверенность "Газпрому" для голосования на собрании акционеров?

- Дали. Думали, что я боялся, что меня на собрании акционеров снимут с поста? Во-первых, этого просто не было в повестке дня собрания, во-вторых, никто меня не собирался снимать, в-третьих, чтобы это сделать, нужно было три четверти голосов, а у "Газпрома" было только 50,7%. Без согласования с другими акционерами ничего невозможно было сделать, даже совет директоров поменять. Но мы дали доверенность, мы сказали: "Да ради бога". Если посмотреть на состав старого совета директоров "СИБУРа", у "Газпрома" там было большинство.

- Почему вы оставили в тюрьме вашего партнера, вице-президента "СИБУРа" по юридическим вопросам Евгения Кощица, и какую роль он сыграл в построении империи "СИБУРа"? Заслуженно ли он пострадал?

- Он не то что незаслуженно пострадал - это вообще какой-то бред, что его арестовали. Человек с таким прошлым, с такой репутацией и с его знаниями юриспруденции, он вообще не должен был там находиться. Все действия, в которых нас потом обвиняли, еще при подготовке проверялись на юридическую чистоту, чтобы нигде не преступить закон. Мы имели множество экспертных заключений, мы наняли целый ряд юридических организаций, которые отслеживали правоту наших действий. У нас были прикомандированные офицеры ФСБ - я лично обращался с письменной просьбой к директору ФСБ Николаю Патрушеву, дал отдельный кабинет для сотрудников этого ведомства с доступом ко всем документам компании. Был отдельный кабинет и для налоговой инспекции - они там просто жили. Все делали в рамках закона. Насчет того, что остался. На самом деле Евгений Иванович был выпущен под залог на свободу раньше меня, потом уже через некоторое время и меня под залог освободили.

- Правда ли, что среди ваших партнеров - Искандер Махмудов, Михаил Некрич и [ныне покойный] Антон Малевский, Михаил Черной?

- Я их всех, безусловно, давно знаю. Некрич и Махмудов никогда не были моими партнерами, у нас не было никакого общего бизнеса. Что касается Михаила Черного, то мы с ним много лет дружим. А что плохого, если он акционер? Да, он помогал мне в разных проектах, кредитовал. Насчет того, акционер он или не акционер, наверное, сейчас не время говорить, кто именно акционер, а кто нет.

- Были ли какие-то варианты решения вопроса по взаиморасчетам за акции, кроме как оплата в 2005 г.

- Переговоры шли и сегодня продолжаются. Обсуждается тема отступного, чтобы закрыть эту тему пораньше. Я думаю, она будет разрешена вокруг некой согласованной суммы либо путем разделения неких производственных активов. Мне кажется, для развития "СИБУРа" последний вариант не самый лучший, но тем не менее это нормальный рабочий вариант. В жизни все бывает, может, через какое-то время опять сойдемся. Я, например, уверен, что какие-то "друзья и оппоненты" ввели в заблуждение и руководство страны, и того же Миллера. Мы знаем, кто это, но сегодня по крайней мере не будем об этом говорить. Время все лечит. Никто ничего не украл. На балансе у "СИБУРа" реальных активов более чем на $1 млрд - как было на $1 млрд на конец 2001 г. так и осталось. Разобраться, что к чему, была возможность сразу. Позднее разобрались, поэтому и пошли на заключение договоров купли-продажи акций.

- Были публикации о том, что близкая к вам компания "ВИТ-НН" хотела выкупить дзержинский завод "Корунд".

- Есть такой проект, и это действительно близкая ко мне компания. Возглавляет ее Петр Никитин, бывший гендиректор "СИБУР-Нефтехима", и работают в ней многие из бывших топ-менеджеров "СИБУРа", которые по известным причинам были вынуждены оттуда уйти.

Яков Голдовский родился в Кривом Роге в 1962 г. Трудовую деятельность начал в 1978 г. слесарем механического завода "Криворожстали". С 1981 по 1983 г. служил в армии. После армии поступил на заочное отделение механического факультета Ташкентского института ирригации и механизации сельского хозяйства. Одновременно с учебой в институте работал мастером СПМК-1 "Госкомнефтепродукта" Узбекской ССР. Ташкентский институт Голдовский не окончил, поскольку занялся активной предпринимательской деятельностью. Высшее образование он получил уже в 1997 г. закончив Одесскую государственную академию пищевых технологий по специальности "учет и аудит". В 1996 - 1997 гг. Голдовский принимал участие в создании Газонефтехимической компании, в которой затем занимал посты председателя совета директоров и президента. В это же время Голдовский работал в должности заместителя гендиректора федеральной корпорации "Росконтракт", занимавшейся поставками нефти и нефтепродуктов. Затем с июня 1997 г. до 1999 г. он занимал пост гендиректора компании "Газсибконтракт". С апреля 1999 г. по январь 2002 г. Голдовский - президент АК "СИБУР".

О КОМПАНИИ: "СИБУР" - крупнейший нефтегазохимический холдинг в России. Под его управлением находятся около 90 предприятий химической промышленности, начиная от переработки попутного нефтяного газа до производства шин. "СИБУР" контролирует 25% выпуска сжиженных газов в России, около 50% производства каучуков и 50% производства шин. По итогам девяти месяцев 2002 г. объем продаж холдинга составил 16,1 млрд руб. По итогам 2003 г. он планируется в размере 27 млрд руб. Реструктурированный долг "СИБУРа" перед "Газпромом" - 31,6 млрд руб. Но согласно бизнес-плану "СИБУР" с учетом процентов по долгам (16,9 млрд руб. ) и дивидендов (0,7 млрд руб. ) до 2010 г. должен выплатить "Газпрому" 49,2 млрд руб.